Петр Чайковский однажды сказал: «Я желал бы всеми силами моей души, чтобы музыка моя распространялась, чтобы увеличивалось число людей, любящих ее». И, как мы все знаем, именно так и было для Петра Ильича.
Правильно? Не совсем.
В канун Рождества 1874 года, Чайковский исполнил свой новый фортепианный концерт №1 своему наставнику Николаю Рубинштейну.
«Я посвящаю это произведение Вам. Я хочу, чтобы Вы были первым, кто его сыграет. Что Вы думаете о моей музыке?» Рубинштейн выразил живой интерес к концерту и сказал, что ему понравилось, похвалив композитора.
Правильно? Не совсем.
«Ваш концерт бесполезен! Его невозможно играть. Пассажи банальны, нескладны и неуклюжи. Ничто не сможет сделать их лучше. Вы явно украли эту часть отсюда, а ту – оттуда. Короче говоря, это просто мусор, и все. Либо переписать это всё, либо просто выбросить. В любом случае, я никогда не буду его играть». И он так его никогда и не исполнил.
Правильно? Не совсем.
Чайковский не ожидал такой реакции и воспринял ее в штыки: «Что ?!» – сказал он. «Я не буду менять ни одной ноты». Но он изменил посвящение своей рукописи: «Г. фон Бюлову и Н.Г. Рубинштейну». Бюлов был польщен и сказал: «Чтобы справиться с этим произведением, нужно приложить немало усилий, но оно того стоит. Я буду играть его в моем турне по США в сентябре этого года». И он так и сделал. Концерт оказался шедевром. Его полюбили, его расхваливали.
И угадайте, кто дирижировал оркестром при исполнении этого концерта в ноябре того же года? Вот подсказка: тот же человек, который вскоре исполнил его как и пианист.